Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Страница 97


К оглавлению

97

Наконец, впервые с начала пути, ему удалось перевести мысли в другое русло. Он больше был не в состоянии размышлять о Кэлен, не мог выносить эту боль. В конце концов он — Искатель, есть много более важных вещей, которые надо обдумать.

Легким толчком он заставил лошадь бежать быстрее и догнал сестру Верну, ехавшую на гнедом жеребце.

Ричард поднял руку, чтобы поправить капюшон, и обнаружил, что даже не надел его: пальцы коснулись лишь мокрых волос. Он посмотрел на сестру Верну:

— Есть вещи, о которых нам надо поговорить. Ты о них еще не знаешь, но это очень важно.

Она равнодушно взглянула на него. Капюшон ее был низко надвинут на лоб.

— И что же это за вещи?

— Я — Искатель.

Она снова стала смотреть на дорогу.

— Вряд ли это что-то, чего я еще не знаю.

Ее спокойствие и безразличие задели его.

— На мне лежит большая ответственность. Грядет беда, о которой тебе ничего не известно. — Сестра Верна ничего не ответила. Словно Ричард ничего не сказал. Он решил взять быка за рога. — Владетель пытается вырваться из Подземного мира.

— Мы не произносим его имя вслух. Ты должен в дальнейшем поступать так же. Это привлекает его внимание. Если нам нужно упомянуть о нем, мы называем его «Безымянный».

Она говорила с Ричардом как с ребенком. Жизнь Кэлен в опасности, а эта женщина поучает его, словно мальчишку!

— Меня не волнует, как вы его называете, но он пытается освободиться. И я, уверяю тебя, давно уже привлек его внимание.

Наконец сестра Верна соизволила взглянуть на Ричарда, но сделала это с прежним безразличием.

— Безымянный всегда пытается освободиться.

Ричард сделал глубокий вдох и зашел с другого конца:

— Завеса, отделяющая нас от Подземного мира, повреждена. И он вот-вот оттуда вырвется.

На этот раз взгляд из-под низко опущенного капюшона был более заинтересованным. Сестра Верна нахмурилась, но в уголках ее губ спряталась улыбка.

— Сам Творец поместил Безымянного туда, где он сейчас находится. Он сам, Своею рукой, замкнул завесу, чтобы Безымянный не мог освободиться. — Улыбка ее стала шире. — Безымянный не в состоянии вырваться из темницы, которую уготовил ему Создатель. Не надо бояться, дитя мое.

Вне себя от злости, Ричард резко дернул поводья и загородил ей дорогу.

Лошади столкнулись и недовольно заржали. Ричард крепко схватил гнедого жеребца за уздечку, чтобы тот не встал на дыбы.

— У меня есть имя! То, что ты нацепила на меня этот ошейник, еще не дает тебе повода давать мне всякие клички! Меня зовут Ричард! Ричард Рал!

На сестру Верну этот выпад не произвел никакого впечатления. Ее голос оставался спокойным и ровным.

— Извини, Ричард. Это просто привычка. До сих пор я имела дело только с людьми, которые были гораздо моложе тебя. Я не хотела тебя оскорбить.

Под ее взглядом Ричард вдруг почувствовал себя глупцом и устыдился.

Действительно, мальчишество. Он отпустил поводья.

— Прости, что сорвался. Я сейчас не в лучшем настроении.

Сестра снова нахмурилась:

— Я думала, твоя фамилия — Сайфер.

Ричард плотнее запахнул плащ, закрывая повязку на груди.

— Это долгая история. Джордж Сайфер воспитывал меня как родного сына. Я только недавно узнал, что мой настоящий отец — Даркен Рал.

Она нахмурилась еще больше:

— Даркен Рал? Тот волшебник, которого ты убил? Ты убил собственного отца?

— Не надо так на меня смотреть. Ты его не знала. Ты даже себе не представляешь, что это был за человек. Он сгноил в тюрьмах, замучил и убил больше людей, чем ты встречала за всю свою жизнь. А при мысли о том, что он сделал с моей матерью, мне становится дурно. Но, к сожалению, это правда. Я его сын. Только если ты ждешь, что я стану раскаиваться в том, что убил его, тебе придется ждать очень долго.

Сестра Верна покачала головой, глядя на Ричарда с неподдельным сочувствием.

— Прости, Ричард. Порой в ткань нашей жизни Творец вплетает весьма причудливые узоры, а нам остается только гадать, зачем. Но в одном я уверена: Он никогда ничего не делает без причины.

Болтовня. Все, чего он добился от этой женщины, — лишь пустая болтовня.

Ричард развернул свою лошадь и начал заново:

— Говорю тебе: завеса повреждена, и Владетель пытается освободиться.

Голос сестры Верны угрожающе понизился:

— Безымянный!

Ричард выразительно вздохнул:

— Хорошо. Безымянный. Называй его как хочешь, но он пытается вырваться. Над нами над всеми нависла страшная угроза.

Над Кэлен нависла страшная угроза.

Его ничуть не заботило, что сестра в гневе может испепелить его своим колдовством; собственная жизнь для Ричарда отныне ничего не значила. Его беспокоила только судьба Кэлен.

Сестра Верна на мгновение нахмурилась, но тут же заулыбалась:

— Кто тебе это сказал?

— Ведьма Шота. Она сказала, что завеса порвана. — Ричард умолчал о том, что она. говорила еще, что только он, Ричард, может замкнуть завесу. — и Вла... Безымянный может освободиться.

Сестра Верна откровенно расхохоталась:

— Ведьма! И ты ей поверил? Поверил ведьме? То есть ты думаешь, что ведьма может вот так просто взять и сказать правду?

Ричард сердито покосился на нее:

— Мне показалось, она говорила очень уверенно. Она не стала бы лгать мне в таких важных вещах. Я ей поверил.

Сестра Верна развеселилась еще больше:

— Если тебе уже приходилось иметь дело с ведьмами, Ричард, ты должен знать, что у них весьма оригинальный взгляд на правду. Намерения могут быть самыми лучшими, но слова, которые они произносят, странным образом обретают совсем другой смысл.

97