Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Страница 27

Выражение лица Чандалена не изменилось.

— Дядя никогда не умел обращаться с ножом. Бедняга.

Кэлен стиснула зубы. Теперь отступать нельзя. Не сводя с Чандалена глаз, она поцеловала кончики пальцев и коснулась ими щеки Чандалена — в том же месте, куда только что его шлепнула. Охотники зашипели от ярости и схватились за копья. Лицо Чандалена исказилось от ярости.

Для охотника нет унижения тяжелее. Отказ Чандалена ответить на приветствие не означал отсутствия у него уважения к силе Кэлен, но лишь только нежелание демонстрировать это уважение. А Кэлен, заменив поцелуем пощечину, отказал охотнику в силе, как бы назвала его неразумным младенцем. И что хуже всего, это оскорбление было нанесено публично.

Это было опасно само по себе, и вдвойне опасно, потому что Чандален считал Кэлен врагом. В таких случаях ответом обычно служил удар ножом из-за угла.

Человек, обвиненный в слабости, лишался права встретиться со своим противником лицом к лицу. С другой стороны, понятия Племени Тины о чести требовали, чтобы сила была доказана открыто. Поскольку Кэлен оскорбила Чандалена на виду у всех, честь требовала, чтобы и он ответил ей принародно.

— С этого момента, — сказала Кэлен, — если ты нуждаешься в моем уважении, тебе придется заслужить его.

Чандален сжал кулаки так, что побелели суставы. Кэлен насмешливо выпятила подбородок.

— Итак, ты все-таки решился засвидетельствовать уважение к моей силе?

Но Чандален смотрел на что-то за ее спиной и не двигался. Его люди отступили на шаг и с неохотой опустили копья. Кэлен обернулась и увидела не меньше полусотни охотников с натянутыми луками. Каждая стрела смотрела на Чандалена и его людей.

— Где же твоя сила, — язвительно спросил Чандален, — если ты прячешься за спины других?

— Опустите оружие! — крикнула Кэлен. — И пусть никто не пытается защищать меня от этих людей. Никто! Это касается только меня и Чандалена.

Люди неохотно опустили луки. Чандален пожал плечами.

— У тебя нет силы. За тобой стоит меч Искателя.

Кэлен резко выбросила руку вперед и крепко стиснула его плечо. Чандален окаменел. Его зрачки расширились. Он прекрасно знал, что означает этот жест, и понимал, что быстрота его мускулов уступает быстроте мыслей Исповедницы.

— Только за минувший год я убила больше людей, чем ты за всю свою жизнь, жалкий хвастун! — Голос Кэлен был похож на шипение разъяренной змеи. — Если ты попытаешься причинить Ричарду зло, я убью и тебя. — Она наклонилась ближе. — Даже если ты просто выскажешь вслух такую мысль, и она дойдет до моих ушей, я тебя убью. — Кэлен с подчеркнутой неторопливостью обвела взглядом толпу. — Я протягиваю каждому руку дружбы, но если кто-нибудь протянет в ответ руку с ножом, я убью его так же, как убила Тоффалара. И не думайте, что я не смогу. Или не захочу. — Она по очереди оглядела охотников, и когда каждый кивнул в знак согласия, вновь повернулась к Чандалену, а пальцы ее сжались еще крепче. Охотник судорожно сглотнул и тоже кивнул. — То, что произошло между мной и Чандаленом, касается только нас двоих. Не стоит говорить об этом Птичьему Человеку. — Она убрала руку. В отдалении послышался рев возвращающегося дракона. — И помни, Чандален, что мы с тобой — на одной стороне. Мы оба защищаем наше племя, и я уважаю то, что ты для этого делаешь.

Несильно шлепнув охотника по щеке, она сразу же повернулась к нему спиной, лишая его возможности как возвратить пощечину, так и проигнорировать ее.

Этот жест отчасти поднял Чандалена в глазах собственных людей. Теперь если бы он захотел возобновить ссору, это стало бы проявлением глупости и слабости. Своим поступком Кэлен показала, что сама она придерживается требований чести, а о поведении Чандалена предоставляет судить его соплеменникам. Воевать с женщиной недостойно мужчины. Впрочем, Кэлен — не обычная женщина. Она Мать-Исповедница.

Кэлен перевела дух и, вернувшись к Савидлину, стала смотреть, как опускается дракон. Стоящая рядом Везелэн крепко прижимала к себе сияющего от счастья Сиддина. Подумав о том, какой страшной участи избежал этот ребенок, Кэлен невольно вздрогнула.

— Из тебя вышел бы хороший старейшина, Мать-Исповедница, — заметил Савидлин. — Ты умеешь преподать человеку урок чести и заставить прислушаться к себе.

— Лучше бы такие уроки вообще были бы не нужны, — сказала Кэлен. Савидлин пробурчал в ответ что-то одобрительное.

Взметнулась пыль, поднятая могучими крыльями, и Скарлет приземлилась.

Кэлен застегнула рукав.

Лицо Птичьего Человека слегка позеленело, но глаза сияли. Широко улыбаясь, он уважительно похлопал Скарлет по красному боку. Кэлен подошла ближе, и Птичий Человек попросил ее перевести дракону слова благодарности.

Кэлен засмеялась и кивнула:

— Птичий Человек хочет сказать, что ты оказала ему величайшую честь, подарив новое видение мира. Еще он говорит, что, если когда-нибудь тебе и твоему малышу понадобится надежное убежище, вас всегда с радостью встретят на этой земле.

Огромные зубы блеснули в драконьей ухмылке.

— Передай ему, что я польщена и благодарю его. — Она повернулась к Ричарду. — Но мне пора возвращаться. Мой малыш, наверное, уже проголодался и очень скучает.

— Спасибо тебе, Скарлет! — воскликнул Ричард и, в свою очередь, хлопнул дракона по блестящей чешуе. — Спасибо за все. И особенно за то, что ты познакомила нас со своим малышом. Он даже еще симпатичнее, чем ты. Береги его. И себя тоже. Живите свободными.

Скарлет сунула лапу себе в пасть и со щелчком извлекла оттуда кончик зуба.