Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Страница 221

221

Дю Шайю похлопала себя по животу.

— У меня больше нет месячных. У меня будет ребенок от кого-то из этих псов! Мне придется идти к знахаркам, просить у них травы, чтобы избавиться от ублюдка.

Сестра Верна умоляюще посмотрела на нее.

— Прошу тебя, Дю Шайю, не делай этого! Дитя — дар Создателя. Пожалуйста, не отвергай Его дара!

— Дара?! Великий Создатель, выходит, приносит свои дары темными путями!

— Дю Шайю, — тихо сказал Ричард. — До сих пор маженди убивали каждого бака-бан-мана, кого им удавалось захватить в плен. Ты первая, кто получил свободу. Считай, что твой будущий ребенок — символ примирения. Убийства должны прекратиться ради будущего всех ваших детей. Пусть твой ребенок живет: он никому не причинил зла.

— Но его отец причинил зло!

— Дети негодяев не обязательно негодяи, — с горечью возразил Ричард.

— Если отец был злодеем, то и сын будет злодеем!

— Это неправда, — сказала сестра Верна. — Отец Ричарда был злодеем и убил многих людей, а Ричард старается сохранить жизнь людям. Его мать понимала, что дети не отвечают за преступления родителей. Хотя отец Ричарда и изнасиловал ее, она не жалела любви для сына. Ричарда воспитали хорошие люди, они научили его добру. Поэтому ты сегодня осталась жива. И ты можешь научить добру своего ребенка.

Дю Шайю неуверенно посмотрела на Ричарда.

— Так это правда? Какой-то злой пес надругался над твоей матерью, как эти — надо мной?

Он молча кивнул.

— Я должна взвесить ваши слова. — Она погладила живот. — Я подумаю, как мне поступить. Вы возвращаете мне жизнь.

Ричард стиснул ее плечо.

— Я уверен, твое решение будет правильным.

— Если она до этого доживет. — Сестра Верна впервые заговорила с Ричардом после утреннего происшествия. — Ты раздаешь невыполнимые обещания и произносишь пустые угрозы. Когда маженди засеют свои поля, они увидят, что с посевами ничего не случилось. Они перестанут бояться твоих угроз и снова начнут войну с ее народом. Не говоря уже об их отношениях с нами!

Ричард снял с себя кожаный шнурок, на котором висел свисток, подарок Птичьего Человека.

— Не уверен, что с их посевами ничего не случится. — Он повесил свисток на шею Дю Шайю. — Этот свисток подарили мне, а теперь ты прими его от меня в подарок, чтобы с его помощью положить конец вражде. Свисток этот волшебный, он созывает птиц. На его звуки слетится столько птиц, сколько ты никогда в жизни не видела. Я надеюсь, ты сможешь выполнить мое обещание. Слушай. Ты отправишься на поля маженди и там где-нибудь спрячешься. На закате подуй в этот волшебный свисток. Никакого звука ты не услышишь, но магия привлечет туда множество птиц. Представляй себе всех птиц, каких знаешь, и дуй в свисток до тех пор, пока они не появятся.

Она потрогала резной свисток.

— Он волшебный? И птицы действительно прилетят?

Ричард усмехнулся:

— Можешь не сомневаться. Никто из людей не услышит, как ты будешь свистеть. Маженди не поймут, что это ты вызвала птиц. Птицы же будут очень голодны и набросятся на посевы. Когда маженди вновь засеют свои поля, ты снова нашлешь на их поля птиц и оставишь их без семян.

Она радостно улыбнулась:

— Все маженди умрут с голоду!

Ричард сурово посмотрел на нее.

— Нет! Я дарю тебе волшебный свисток, чтобы прекратить убийства, а не чтобы убивать с его помощью. Птиц надо призывать до тех пор, пока маженди не согласятся жить с вами в мире. Когда они сделают это, вы тоже должны будете выполнить обязательство и никогда больше не воевать с ними. Но помни: если ты злоупотребишь моим подарком, я вернусь и обращу свою магию против твоего народа. Смотри же, не обмани моего доверия!

Дю Шайю отвела глаза.

— Я сделаю все, как ты сказал. Я не подведу тебя. Спасибо тебе за то, что ты принес нам мир.

— Мир! — фыркнула сестра Верна, наградив Ричарда испепеляющим взглядом. — Ты что, думаешь, все так просто? После того, как люди прожили по своим обычаям три тысячи лет, по-твоему, достаточно отдать указание — и они перестанут убивать друг друга? Ты веришь, что стоит только тебе явиться — и жизнь народов изменится? Да ты наивнее ребенка! Пусть ты не унаследовал преступных наклонностей отца, но твоя самоуверенность приносит не меньшее зло.

— Если ты, сестра, надеешься, что я способен смириться с человеческими жертвоприношениями, ты здорово заблуждаешься, — тихо сказал Ричард. — Какое зло я принес и кому? Разве я стал причиной гибели людей?

— Ну, прежде всего, — начала сестра, — если мы перестанем помогать тем, у кого есть дар, они погибнут. Как же, по-твоему, эти мальчики теперь смогут попасть в наш Дворец? Земли маженди мы пересекать больше не сможем. А она, — сестра Верна искоса глянула на Дю Шайю, — только нам позволила пройти через свои земли. О том, чтобы пропустить других, речи пока не шло. И все эти дети погибнут из-за того, что ты сегодня сделал.

Ричарду было трудно сосредоточиться. Магический гнев меча вызвал у него на этот раз ощущение небывалой усталости. Больше всего ему хотелось спать. Он повернулся к Дю Шайю:

— Прежде чем заключить мир с маженди, вам придется выдвинуть еще одно условие. Скажите им, что они должны будут позволить сестрам Света проезжать через их земли. Твой народ пусть поступит так же.

Дю Шайю молча кивнула, глядя ему в глаза.

— Ну, ты довольна? — спросил Ричард у сестры Верны.

— Помнишь, в долине ты убил чудовище, но на его месте появились сотни змей? — ответила она вопросом на вопрос. — В этом случае произойдет нечто подобное. Невозможно перечислить все твои сегодняшние ошибки. Только сегодня я предупреждала тебя, чтобы ты не размахивал топором вслепую, но ты опять меня не послушался! Все, что ты сделал до сих пор, не прекращает истребления людей, а лишь служит его продолжению.

221