Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Страница 198

198

Если же те, кого послали в погоню, не вернутся, то новых преследователей пошлют нескоро, если вообще пошлют. Но и тогда Кэлен сможет выиграть время и будет уже далеко в горах, где метель заметет следы. И преследователи не смогут найти ее, тем более что сейчас она петляет, запутывая следы. А оставшиеся в лагере, конечно, уверены, что ее поймают, и заняты дележом награбленного.

Глухой стук копыт по снегу отвлек Кэлен от этих размышлений. Она оглянулась. Погоня достигла плато, и всадники снова мчались галопом. Она продолжала ехать верхом между деревьями, стряхивая снег с веток, чтобы скрыть следы, стараясь не заблудиться по дороге назад. Преследователи приближались.

Кэлен наклонилась к уху коня и прошептала:

— Стой тихонько. Ник. Не шуми. — Она ласково потрепала его по холке. — Вот так. Молодец.

Погоня поравнялась с нею. Они пронеслись мимо, слева от нее, менее чем в десяти ярдах. Кэлен затаила дыхание.

Вскоре она услышала звонкий стук копыт по льду. Недалеко от того места, где она свернула, лес кончался. Луна не освещала эту часть плато, но в нескольких шагах от последних деревьев начинался крутой обрыв, с которого низвергался бурный горный поток. Зимой он не замерзал полностью, и вода продолжала струиться по льду, смывая снег с ледяных наростов.

Выехав из рощи, преследователи не успели проскакать и двадцати футов, как им пришлось на всем скаку останавливать своих лошадей на льду, недалеко от обрыва. Случись такое на замерзшем озере, где лед ровный, всадники, может, и смогли бы спастись. Но здесь лед отнюдь не был ровным, и по льду струилась вода... Да, слишком скользко, лошади стали падать, ломая ноги.

Всадники отчаянно кричали, но скакавшие сзади не сразу поняли, что так кричат вовсе не от ярости, что это предсмертные вопли... Задние стали налетать на передних. Люди падали на лед. Всадники, у которых были только недоуздки, не могли справиться с лошадьми, продолжавшими безумную гонку.

Кое-кто, поняв, что произошло, прыгал с лошади сразу же, едва выехав из рощи. Но они слишком разогнались в пылу погони, а до обрыва — слишком близко, и не избежать им участи товарищей. Кони и люди падали на лед. Упавшие отчаянно пытались как-то удержаться, но безуспешно.

Кони и люди живой лавиной низвергались в пропасть.

Кэлен неподвижно сидела в седле, невозмутимо внимая предсмертным стонам.

Все произошло за несколько минут. Более пятидесяти всадников вместе с лошадьми нашли здесь свою гибель.

Когда все стихло, Кэлен спешилась и, петляя, дошла до ледяного края обрыва. В неверном свете луны на льду темнели пятна крови. Но нет ни мертвых, ни раненых здесь, над обрывом.

Уже собравшись уходить, она услышала стоны. Вытащив нож, она, осторожно ступая, направилась к краю обрыва — стоны доносились оттуда. Кэлен осторожно заглянула вниз. Ветки и листья, уносимые водой, вмерзли в лед на самом краю скалы. И из этого ледяного нароста торчало несколько толстых веток. Вот за такую ветку и уцепился человек, повиснув над обрывом на высоте около тысячи футов. Он отчаянно пытался найти опору, но мокрый лед был слишком скользким. Он дрожал от холода, его кельтонский мундир промок насквозь. Кэлен молча наблюдала за ним, пока он не заметил ее.

— Помоги! Умоляю, помоги мне! — закричал кельтонец. Кэлен показалось, что он не старше ее. Она бесстрастно смотрела на него. У незнакомца были большие, красивые глаза. Такие глаза нередко вызывают восторг у девушек. Но у девушек в Эбиниссии его глаза должны были вызывать совсем другие чувства.

— Во имя добрых духов, помоги мне! — снова закричал кельтонец.

Кэлен осторожно присела на корточки.

— Как твое имя? — спросила она.

— Хьюон! Помоги же! Скорее!

Кэлен легла на лед, зацепившись ногой за толстый, извилистый корень, и ухватилась одной рукой за большую еловую ветвь. Вторую же руку она протянула кельтонцу, но так, чтобы он не смог за нее ухватиться. Она сказала:

— Я помогу тебе, Хьюон, но с одним условием. Я поклялась, что никто из ваших не получит пощады. И если ты хочешь ухватиться за мою руку, то я коснусь тебя своей силой, и ты навеки станешь моим рабом. Чтобы жить, ты должен подвергнуться действию магии Исповедницы. Если ты думаешь, что тебе удастся увлечь меня за собой вниз, прежде чем мои чары поразят тебя, то знай: я все рассчитала. Я касалась великого множества людей, и я знаю: ты просто не успеешь ничего предпринять. Ты будешь моим. Помни, Хьюон, в любом случае твоей прежней жизни придет конец. Если ты будешь жить, то уже совсем другим человеком. Прежний исчезнет навсегда.

— Прошу тебя, — прошептал кельтонец, — помоги мне подняться. Я клянусь, что позволю тебе идти своей дорогой. Мне понадобится несколько часов, чтобы добраться до лагеря у подножия, а за это время ты сможешь уйти очень далеко.

— А сколько людей в Эбиниссии просили вас о пощаде? — спросила Кэлен. — И скольких вы пощадили? Помни: я — Мать-Исповедница, и я объявила беспощадную войну вашему Имперскому Ордену. Клятва моя остается в силе до тех пор, пока жив хоть один из вас. Выбирай, Хьюон, между смертью и моим прикосновением. В любом случае прежней твоей жизни пришел конец!

— Жители Эбиниссии получили по заслугам! — прохрипел он. — Лучше я ухвачусь за руку самого Владетеля, чем за твою! Добрые духи никогда не примут моей души, если ее запятнает твое черное и гнусное колдовство. — Он презрительно усмехнулся. — Владетель тебя забери, Исповедница!

Разжав пальцы, Хьюон сорвался вниз.

* * *

Возвращаясь в галеанский лагерь, Кэлен размышляла над тем, что ей пришлось выслушать от Ригса, Карша и Слагла. Она размышляла о судьбе волшебных созданий, обитавших в Срединных Землях.

198